Карфаген и Рим на стратегической доске Го

Десятый закон Го и стратегии я решил проиллюстрировать борьбой за господство между Римом и Карфагеном. Сам закон звучит так: оказавшись один, ищи союзников. Иной перевод: избери мирный путь, когда ты в одиночестве. Подобрать хороший стратегический пример для него было не просто. Прежде чем рассмотреть стратегическую картину противостояния, коротко введу в исторический контекст.

В 3 веке до нашей эры две державы сошлись в решительной борьбе за господство над средиземноморским регионом. В начале противостояния Карфаген превосходил Рим практически во всем. Однако римляне победили в Пунических войнах, и в конце-концов Карфаген был стерт с лица земли. Историки спорят о причинах последовательного поражения африканского государства, располагавшего значительными ресурсами, профессиональной армией и выдающимися полководцами. Я думаю, что одна из причин в культурной неоднородности карфагенской империи в противовес цельности ядра римской империи в Италии. Карфаген был силен как торговая цивилизация и оказался не способен вести войну на сокрушение. Военная мощь Карфагена держалась на союзниках-нумидийцах и наемниках, лояльность которых покупалась. Рим опирался на италийский союз, который был практически федерацией и обладал большей монолитностью. Другими словами, позиция Карфагена была составлена камнями разных цветов, а римская позиция была преимущественно одного цвета, что делало последнюю устойчивее к внешним угрозам.

В эпоху античности войны вели ради извлечения выгоды. Редко когда по итогам войны сокрушалось государство. Часто стратег собирал армию на собственные средства или же получал деньги от инвестора-интересанта. В роли последнего обычно выступал правитель, так у него были необходимые суммы. Как известно, Юлий Цезарь в ряде войн снаряжал легионы за свой счет. Расходы отбивались грабежом, контрибуцией или захватом рабов. Города участвовали в войнах ради расширения рынков и захвата ценных ресурсов. Так Карфаген захватил в Испании богатые серебряные рудники, позволившие ему восполнить финансовые потери после поражения в первой Пунической войне.

Главную роль в войнах древности играли стратеги. Это были не только мастера военного дела, но и «продюссеры войны». Стратег находил и мотивировал инвесторов, договаривался с политиками внутри страны и с возможными внешними союзниками и конечно, разрабатывал план войны. Выдающиеся стратеги были не только новаторами военного искусства, но и грамотными управленцами. Иногда им предстояло руководить и содержать свои армии в течение десятка и более лет, ища новых и удерживая старых союзников и ведя переговы с противником, да и с собственным правительством. Не удивительно, что талантливые полководцы претендовали на политическую власть. Они умели управлять сложными системами, понимали откуда берутся деньги и как они тратятся, а также разбирались во внешней политике. Ведь именно они добывали новые земли и богатства для своего полиса.

Военные союзники Карфагена не были его вассалами. Скорее, они партнерствовали в военных предприятиях ради своей выгоды. Рим, напротив, главенствовал в италийском союзе над остальными общинами Италии и опирался на них экономически и в военном отношении. Как покажет наш разбор, обе державы играли на противоречиях в лагере противника. И у Карфагена таких противоречий было больше. Ганнибал, начиная вторую Пуническую войну, рассчитывал на поддержку недовольных господством Рима городов в Италии. Рим в свою очередь перетягивал на свую сторону нумидийцев, которые были ключевым военным союзником Карфагена в Африке. Стратегией Рима было перенести центр военной кампании в Африку, чтобы отбить охоту у Карфагена поддерживать заморскую операцию на Сицилии и в Италии. В противовес этому Ганнибал разработал дерзкий план кампании в Италии, которая бы разрушила замыслы римлян об экспедиции в Африку и вынудила бы их просить мира из-за разорения собственной земли.

Политический расклад в средиземноморье был пестрый. Идеально его продемонстрировала бы позиция на доске с цветными камнями. Но можно рассмотреть ситуацию с точки зрения лишь двух противоборствующих сторон. Тогда положение камней будет привязано не к географическим точкам, а к проблемным зонам, в которых шла стратегическая игра между Римом (белый цвет) и Карфагеном (черный цвет). У обеих держав большая часть проблемных зон оказалось общей, что лишь подтверждает неизбежность конфликта. Могли ли противники поделить пространство на сферы влияния в стиле Го? Карфаген рассчитывал на такую игру. Однако римляне рассуждали в иной логике.

На нашей стратегической «карте» есть четыре ключевых области или угла, говоря языком Го. Так совпало, что они похожи на географические районы средиземноморья. Но прямой перенос географии на доску Го даст искаженную картину. Есть неочевидная особенность изображения стратегических ситуаций на доске. При проекции они могут выворачиваться наизнанку. Так бывает не всегда, но довольно часто. Посмотрите на рисунок 2. Кто сражается на два фронта: белый или черный?

Проводя аналогию с положением Германии в мировых войнах, можно заключить, что на два фронта воюют белые. Черные слева – это западный фронт, а черные справа – восточный. Однако у белых единый фронт. Игрок белым цветом может защищать обе стороны своей «цитадели» одним действием внутри. Игроку черными, напротив, потребуется два камня, чтобы поддержать и правую, и левую части. Поэтому два фронта здесь у черных. Хотя интуитивно кажется, что это не так.

Как видно на правой диаграмме, в углах и на сторонах стоят камни обоих цветов, иногда в плотном взаимодействии. Нижний левый угол – это Африка. Она является вотчиной Карфагена, который везде отмечен черным цветом. Для Рима (белые) это проблемный угол, так как здесь его влияние минимально. Но оно заключено в самой структуре могущества Карфагена. Под сильной позицией черных (стенка черных камней) есть белый отряд. Это нумидийцы, союзники Карфагена. Они отмечены белым цветом, так как именно они в итоге перешли на сторону Рима. Пока этот белый отряд находится в покое, внешнее положение черных выглядит заманчиво. А если этот союзник станет противником? 

Нижний правый угол представляет Сицилию и юг Италии. В этой зоне у Рима преимущественная позиция, которую он получил по итогам первой войны с Карфагеном, влияние которого в центр на торговые пути погашено господствующим положением римлян на Сицилии, Сардинии и Корсике.

Верний левый угол Испании, где хозяйничал Карфаген, колонизировался и Римом. Но к началу второй войны у него не было там сильных позиций. Однако были «точки входа». Их отражает одиночный белый камень и слабость связей между черными опорными камнями.

Северо-восток Италии с галлами и эллинистическими государствами помещен в верхний правый угол. Здесь позиция не из простых. В целом господство римлян очевидно, но есть скрытые угрозы, по-японски «адзи», которые использовал Ганнибал в начале своего итальянского похода. У Карфагена не было агентов влияния в центральной Италии, поэтому на правой стороне нет черных камней.

Цели у сторон во второй войне были следующие. Римляне рассчитывали вытеснить Карфаген из Испании, получив доступ к богатым землям и захватив контроль над торговыми путями, также их интересовала Африка, где нужно было завоевать влияние для сдерживания Карфагена. Рим собирался упрочить свои позиции на Сицилии.

Для Карфагена африканский угол был жизненно важным и обеспечивающим его влияние и силу. Вторым по значимости было владение испанским углом с серебряными рудниками, которые гарантировали финансирование войны. Важным, но проблемным был угол Сицилии и портов Южной Италии, где нужно было теснить римлян и восстанавливать потерянное влияние. Серьезной игры в Италии и в углу эллинов Карфаген вести не собирался. Достаточно было блокировать доступ Риму на остальные участки стратегической доски.

Идеальная диспозиция с точки зрения Карфагена показана на левой диаграмме рисунка 4. В этой умозрительной картине мироуйстройства по-карфагенски римлянам позволялось удерживать свой итальянский «медвежий угол», не вмешиваясь в дела средиземноморья. Любопытно, что перед началом первой Пунической войны положение было практически таким. Угрозу представляла нарастающая экспансия Рима, стремящегося выйти из изоляции. Карфаген проиграл войну, и позиция стала выглядеть так, как показано справа на рисунке 3.

На правой диаграмме я смоделировал представления римлян о справедливом положении дел до начала противостояния с Карфагеном: раздел сфер влияния в Испании слева вверху и на Сицилии справа внизу. В целом положение выглядит уравновещенным. Но по итогам первой Пунической войны Рим получил много больше, соотвественно росли и аппетиты отцов вечного города.

Как я уже говорил, военная мощь Карфагена в Африке опиралась на союзников нумидийцев. Каждое партнерство представляет из себя двуцветную модель, похожую на инь-ян. Можно представить и более сложные композиции из нескольких цветов. Если мы видим только один цвет, то это не партнерство, а однородный монолит. Союзники Карфагена в левом нижнем углу стоят под черными камнями и держат угол африканского континента. Благодаря им появилась черная стена, влияние которой направлено в центр на Средиземное море. Оба союзника разделили африканский угол на сферы интересов. Нумидийцы получают выгоду от продажи Карфагену своего оружия – конницы. Карфаген использует полученную силу для контроля над побережьем и на внешнее влияние.

Мы можем воздействовать на составные части союза, расшатывая их. Лучший исход в том, чтобы превратить одного из союзников в камни нашего цвета, в стиле «цветной революции», что и случилось с нумидийцами. И тогда то, что давало силу второму партнеру, обратится против него. Мог ли Карфаген поглотить всю Африку, взяв угол под контроль? Теоретически да, но тогда его позиция была совершенно иной по архитектуре, что показано на правой диаграмме. У черных не было бы внешнего влияния. Либо владение, либо влияние. Взять и то, и другое можно лишь в исключительных случаях. Карфаген поступил стратегически, договорившись с местными владетельными князьями и разделив угол с ними. Карфагену не нужна была Африка, его интересовали ее ресурсы, побережье и порты, обеспечивавшие торговлю в Средиземном море. Поделив угол, Карфаген выиграл время, развиваясь в перспективном средиземноморском направлении.

В игре Го многие считают такой дележ угла за грабеж со стороны белых. Но это не так. Если смотреть локально, то белые камни выступают в роли союзников черных, позволяя расти их влиянию. Влияние не берется бесплатно, и любое партнерство сопряжено с рисками. В тылу черных может возникнуть «бунт», когда поменяется глобальный конекст. Подобное нередко случалось в истории. Поэтому в игру заложено то, что в союзе с нами участвуют камни чужого цвета, которыми мы можем управлять лишь косвенно. Например, с помощью мягкой силы. Го дает богатую нюансами модель союзничества, не даром с помощью игры развивали политическое мышление.

Римляне могли действовать в африканском углу с помощью нумидийцев. Прямого влияния в этом районе у Рима не было, но были скрытые возможности, по-японски «адзи». В ходе тонкой политической игры римскому стратегу Сципиону удалось задействовать эти адзи (слабые звенья) союза между Карфагеном и нумидийскими племенами. Одной из таких скрытых угроз оказался местный царевич Массаниса. Рим помог ему захватить власть в Нумидии. А затем он нанес удар в спину Карфагену, поддержав римское вторжение на континент в конце войны.

В правом «сицилийском» углу когда-то господствовал Карфаген. Но сейчас мы видим два белых камня с треугольниками. Это довлеющие позиции Рима, полученные по итогам первой войны. Они погасили влияние Карфагена и открыли Риму путь к господству в регионе. Причиной первой Пунической войны была борьба за Сицилию. Для Карфагена порты острова были важным перекрестком торговых путей в Средиземном море. Рим зависел от поставок сицилийского зерна и также стремился контролировать порты. Война закончилась для Карфагена потерей Сицилии, Корсики и Сардинии, что нанесло удар по торговой монополии республики. Другим неприятным итогом войны стало появление конкурирующего римского флота. Рим был вынужден создать его, чтобы эффективно бороться с сильным карфагенским флотом. Для Карфагена задачей второй войны была ликвидация отмеченных белых позиций.

В верхнем левом углу позиции Карфагена сильны. Мы видим одиночный белый камень, который позволяет Риму проводить свою политику в этом регионе. Но очевидно, что это не может быть политика силового давления. В испанском углу есть скрытая угроза: порабощенные отцом Ганнибала иберийские племена. Они пока не отмечены на стратегической доске, но вскоре мы увидим, как римские стратеги сумели с их помощью развалить казалось бы нерушимую позицию черных. Они также как и нумидийцы стали камнями в большой стратегии Рима.

В углу Северной Италии (вверху справа) сложилось занимательное положение. Сила римской позиции определена самой природой: Альпы и море. Но  здесь находятся недавно покоренные гальские племена и македонское царство, которое еще рассчитывет вернуть былое величие. Оно вместе с галлами отмечено черными камнями. Это еще один пример позиции с адзи или скрытыми угрозами. Они могут оставаться в «замороженном» состоянии до конца игры, а могут в любой момент быть задействованы мастером. Именно с разыгрывания этой карты и начинается итальянский поход Ганнибала.

Еще раз взглянем на всю картину. Положение насыщено деталями. Главная борьба разворачивается за контроль над центром, хотя это может быть и не заметно на первый взгляд. Центр – это средиземнорский бассейн. Сейчас влияние Карфагена подавлено и сила Рима на подъеме. И Карфаген, и Рим рассматривали войну в широком стратегическом и политическом контексте. Рим стремился сохранить выгоды, которые он получил во время первой Пунической войны и планировал захватить Испанию, в то время как Карфаген ставил целью сохранить Испанию и восстановить позиции на Корсике, Сардинии и Сицилии, которые были потеряны в предыдущей войне.

Римский план войны состоял из двух взаимосвязанных операций: экспедиция в Африку с Сицилии для ведения боевых действий на территории врага и поход в Испанию, чтобы сковать там основные силы Ганнибала. На доске Го такой план выглядит следующим образом:

Успех обеих операций обеспечил бы Риму значительное расширение сферы влияния, новая линия которого отмечена красным пунктиром. Но Ганнибал опередил римлян и нарушил их планы, следуя формуле Сунь Цзы: сначала разбей замыслы противника, затем разбей его связи, и лишь затем разбей его силы. Стратегический план Ганнибала показан на следующем рисунке.

На первом этапе войны (левая диаграмма) Ганнибал задействовал слабости (адзи) в положении римлян на севере Италии, где ему удалось спровоцировать восстание недавно покоренных гальских племен. Через какое-то время вся северная Италия была объята восстанием, которое обозначают появившиеся в углу черные камни. Из-за них римская позиция выгнулась вовне и в ней образовались трещины. Опираясь на неожиданный маневр – переход через Альпы – Ганнибал оказался в Италии (постановка 9). Бушующее востание вместе с эффектом неожиданного появления карфагенской армии практически за спиной следующих в Испанию римлян (камень 10) сделало позицию белых слабой. Затем Ганнибал совершил триумфальный поход по Италии, разбив римкие армии во всех сражениях: при Тицине, Требии, у Тразименского озера, а затем и при Каннах.

Линия черных камней 11-27 повторяет движение армии Ганнибала на юг. Рим на этом этапе был вынужден только обороняться, теряя позиции. В результате отмеченные треугольниками камни белых «повисли» в воздухе. В этом была вторая часть стратегического замысла Ганнибала. Он рассчитывал отколоть юг Италии, выведя его из-под римского господства и сделав местные общины союзниками Карфагена. По мнению карфагенского стратега этого было достаточно для достижения победы в войне.

В Риме уже не помышляли о походе в Африку. Появление карфагенской армии в центре страны вызвало панику. Однако война на этом не закончилась, а затянулась на семнадцать лет.

Для римлян война была средством расширения территории, грабежа и уничтожения политического режима противника. Война преследовала цель завоевания, оккупации и экономической эксплуатации. Римляне готовы были вкладывать практически любые средства в достижение победы, так как в их понимании обратный результат означал оккупацию уже их земли и разрушение их политического режима. Поэтому римляне вели войну до тех пор, пока решительно не выигрывали ее. После этого следовали мирные переговоры.

Карфаген был торговой державой. В его парадигме войны не было задачи политического уничтожения противника и разрушения государства. Армии сражались до тех пор, пока политики не видели, что у проигрывающей стороны нет шансов исправить положение, а будущие потери перевешивают возможные выгоды продолжения конфликта. Тогда противники вступали в переговоры и достигали соглашения на основе новых коммерческих договоренностей или ценой территориальных уступок.

Решительная победа Ганнибала в генеральном сражении при Каннах продемонстрировала разницу в стратегических подходах Рима и Карфагена, городской совет которого с недоумением узнал, что римляне отказались от мирных переговоров, предложенных Ганнибалом. Он полагал, что его победы достаточно для того, чтобы усадить Рим за стол переговоров, так как продолжать войну дальше для римлян не имело смысла. В такой логике падение Рима не было необходимо для окончательного исхода войны, поэтому карфагенский полководец избегал осады хорошо укрепленной и мощной столицы. Ганнибал сделал ставку на то, чтобы разбить италийский союз, а не штурмовать крепости, что согласуется с стратегической философией Сунь Цзы.

Однако вместо переговоров о мире римляне объявили новые наборы ополченцев в легионы, призвав на военную слуюбу заключенных из тюрем, должников и 17-летних подростков. Это не входило в расчеты Ганнибала. Также он необоснованно рассчитывал, что союзники предадут Рим. Действительно, несколько крупных южно-итальянских общин, включая второй по величине город в стране Капую, перешел на сторону Карфагена. Но центральная часть Италии осталась верна столице. Не поддержали войну и галлы. Филипп Македонский был не против поучаствовать в дележке итальянской земли, но римляне предусмотрительно сколотили коалицию эллинистических государств, которые выступили против Македонии. Так что и этот потенциальный союзник Ганнибала не смог нанести удар Риму в спину.

Примечательный диалог между братом Ганнибала Магоном и противником войны Ганноном Великим в городском совете Карфагена приводит римский историк Тит Ливий. Магон прибыл в Карфаген после победы при Каннах с просьбой обеспечить армию деньгами и пополнением.

Ганнон: «Магон только что хвастал тем, что радует Гимилькона и прочих приспешников Ганнибала; да и меня это могло бы радовать, потому что военные успехи, если мы не хотим упустить счастливого случая, обеспечат нам мир более справедливый. Если же мы упускаем время, когда сможем диктовать мир, а не принимать его, то боюсь, что мы напрасно так бурно радуемся. Чему же мы радуемся сейчас? Я истребил вражеское войско; пришлите мне солдат. А чего другого ты бы просил, потерпев поражение? Я взял два вражеских лагеря, обильных провиантом и всякой добычей. Дайте хлеба и денег. Чего бы ты требовал, если бы взят и разграблен был твой лагерь? И, чтобы не мне одному удивляться, я, ответив уже Гимилькону, имею полное право спрашивать в свой черед. Так пусть Гимилькон или Магон мне ответят: если битва при Каннах почти целиком уничтожила господство римлян и если известно, что от них готова отпасть вся Италия, то, во-первых, отпал ли к нам хоть один латинский город, и во-вторых, нашелся ли в 35 трибах хоть один человек, который перебежал бы к Ганнибалу?»

Магон Барка ответил отрицательно. Ганнон вновь заговорил: «Врагов остается ещё очень много, но хотел бы я знать, как они настроены, на что надеются?»

Магон ответил, что ему неизвестно. Ганнон продолжил: «А узнать ничего нет легче. Послали римляне к Ганнибалу с предложением мира? Донесли вам, что кто-нибудь в Риме заговорил о мире?»

Магон и на это ответил отрицательно, а Ганнон заключил: «Война в том же положении, как и в тот день, когда Ганнибал вступил в Италию. Нас, современников первой войны, ещё много, и мы помним, какой она была пёстрой, как чередовались тогда поражения и победы. А если и сейчас, да хранят нас от этого боги, счастье в чём-нибудь переменится, то надеетесь ли вы побеждёнными получить мир, на который с вами, победителями, никто не соглашается? Если кто-нибудь спросит о мире, даровать ли его врагам или принять от них, то у меня есть что сказать; а о том, чего требует Магон, я думаю так: победителям посылать всё это незачем, а если нас обманывают пустой, лживой надеждой, то, по-моему, и вовсе не следует ничего посылать».

«Планом Б» был проект конфедерации итальянских и греческих городов-государств на юге и севере Италии (те самые подвешеные белые камни с треугольниками на рисунке ), которые бы вошли под протекторат Карфагена, став для римлян колоссальной внутренней проблемой. Другими словами, Ганнибал рассчитывал построить два глаза на месте, или добиться паритетного положения взаимной жизни (сэки). Решением этой задачи он и занимался в течение десяти лет, пока его армия находилась на территории Италии. Однако для осуществления этого плана ему были нужны ресурсы, превышающие те, что он мог получить на месте в разоренной им же стране.

Численность необходимой только для обороны юга Италии армии превосходила имевшуюся под его контролем ресурсную базу. А это означало, что успех плана зависел от поддержки Карфагена. Но Карфаген не поддержал идею конфедерации по политическим мотивам. Городской совет учел и возможную блокаду римским флотом южных портов, которая не только бы осложнила доставку фуража и войск, но и ударила бы по торговле. Оборонительная стратегия в южной Италии не лишала Рим ресурсной базы в центральной Италии, что гарантированно позволяло Риму восстановить свои армии и продолжить войну.

В начале войны Карфаген предоставил Ганнибалу свободу рук, поддержав полководца в его итало-ориентированной стратегии. Стратегический сдвиг Карфагена от Италии произошел после Канн в момент зенита силы Ганнибала. Как это ни парадоксально, именно большие успехи подвигли Карфаген пересмотреть стратегию войны. После того, как стало ясно, что Рим не может быть принужден к переговорам даже таким поражением, как при Каннах, Карфаген выступил за прямой подход к восстановлению утраченных владений. Карфаген хотел больше всего сохранить владение Испанией с ее прибыльными серебряными рудниками, коммерческими базами и монополией внутренней торговли. Отцы города надеялись вернуть под свой контроль Корсику, Сардинию и Сицилию, чтобы контролировать морские пути в восточной части Средиземного моря. После Канн Карфаген вкладывал ресурсы в реализацию этих задач, укрепляя позиции в Испании и пытаясь захватить острова. Также Карфаген стремился создать значительное военное присутствие во всех своих бывших владениях, что дало бы дополнительные козыри на мирных переговорах.

Действия Ганнибала в Италии стали рассматриваться как обеспечивающая операция для сковывания войск римлян в Италии, чтобы те снизили военное давление на ключевые для Карфагена стратегические районы. Таким образом произошел конфликт в выборе стратегических целей войны между Ганнибалом и его «спонсорами» из Карфагена.

Ганнибал чувствовал себя преданным Карфагеном после Канн. Когда в 203 году  его начальники приказали ему отказаться от итальянской кампании и вернуться в Африку, Ганнибал по словам Тита Ливия «заскрежетал зубами, застонал и прослезился». Он открыто обвинял Карфаген в его неспособности поддержать свою кампанию войсками, поставками и деньгами. «Люди, которые пытались задержать меня, отказав в войске и деньгах, теперь вспомнили обо мне!» — жаловался он, добавляя, что его поражение совершено не руками римлян, «но дело рук карфагенского сената, его мелочности и зависти». Как гласит десятый закон Го и стратегии: оказавшись один, избери мирный путь. Ганнибал попытался обойти этот закон.

Обвинения Ганнибала верны. На протяжении войны, Карфаген послал Ганнибалу только одну экспедицию со снабжением после победы при Каннах в 215 году: 4000 нумидийских лошади, 40 слонов и определенную сумму денег. После этого он ничего не получил, так как Карфаген перенаправил все ресурсы на стратегию, в которой победа в Италии больше не занимала центральное место. 

На рисунке 8 хорошо видно противоречие между стратегией Карфагена (левая диаграмма) и планами Ганнибала (права диаграмма). Карфаген рассчитывал вернуть Сицилию (отмеченный крестиком белый камень), отводя итальянской армии Ганнибала роль цепного пса, который должен был помешать римлянам бороться за остров. Такая стратегия разрушала влияние черных камней на правой стороне, превращая их в бездельников. Ганнибал же рассчитывал «пустить корни» на континенте, что косвенно привело бы Сицилию в руки к Карфагену в силу ее слабой позиции, окруженной со всех сторон Карфагеном.

Перелом в войне наступил благодаря успехам молодого и талантливого римского полководца Публия Корнелия Сципиона. Сначала он за пять лет отвоевал у Карфагена Испанию, что стало уникальным свершением для Рима той эпохи. В ходе одного из сражений римляне взяли в плен знатного нумидийца Массиву, дядя которого Масинисса возглавлял легкую конницу в составе карфагенских войск. Сципион дал пленнику свободу, и это событие позже оказало серьезное влияние на ход войны – как в Испании, так и в Африке. В китайской стратегической традиции есть история про знаменитого стратега Чжуге Ляна, который семь раз отпускал из плена одного местного князька, племя которого он хотел подчинить. Возможно, что таким образом Сципион рассчитывал вбить клин в союз между Нумидией и Карфагеном, что ему в итоге удалось.

Для иллюстрации войны в Испании я нашел красивую операцию вторжения белых в укрепленный угол черных. Вторжение строится на комплексном использовании слабостей и нестыковок между черными камнями. Достойный пример стратегии непрямых действий. Такую стратегию избрал Сципион для последовательного разгрома карфагенских сил, начав с неожиданного захвата Нового Карфагена (белые камни в углу). Этот город с хорошими гаванями был базой снабжения всех испанских войск. И его потеря нанесла непоправимый ущерб устойчивости карфагенских армий на полуострове.

Сложная позиция рисунка моделирует принцип «разделяй и властвуй», которым руководствовался молодой римский командующий. Он избегал лобового столкновения с сильными армиями Карфагена, но  наносил решительные удары по их базам, союзникам и тылам. У белых есть альтернатива соединения в А или разделения черных в В. Это базовый стратегический принцип: наличие нескольких выходов из положения. Он обеспечивает гибкость действий.Играя на противоречиях между черными камнями, белые практически полностью захватили угол. Как так вышло? В любой системе, особенно большой есть противоречия. Задача в том, чтобы найти их и использовать. Как это сделать? Для этого не существует стандартного шаблона, поэтому выдающихся полководцев и стратегов единицы, а не тысячи.

Следующий стратегический шаг Сципиона – подготовка вторжения в Африку. Готовя экспедицию, он провел успешные переговоры с союзниками Карфагена, стараясь вывести их из-под влияния республики. Сначала был заключен союз с царем масайсилиев Сифаксом, который раньше был союзником Рима, но перешел на другую сторону. Также еще в Испании Сципион заключил тайный союз с нумидийским царевичем Масиниссой. Затем Сципиону предстояло защитить свой план войны в Сенате.

Аргументация противников африканской экспедиции сводилась к следующему: когда Италия разорена войною, когда ее опустошает Ганнибал, нельзя воевать в Африке, нельзя захватывать чужую страну, не освободив прежде всего свою. Сторонники Сципиона говорили о стратегической целесообразности похода: пока война за пределами Африки и Карфаген в безопасности, он, конечно, будет пытаться сохранить свои позиции в Италии; когда же его вынудят сражаться на собственной территории, карфагенское правительство отзовет Ганнибала. Непростая дилемма! Однако сенат поддержал план Сципиона. И действительно, как только он добился первых серьезных успехов в Африке, Карфаген потребовал от Ганнибала прекратить итальянский поход и вернуться в Африку.

Африканская экспедиция Сципиона уже в замысле предполагала атаку на Карфаген с двух фронтов: римские легионы должны были действовать вместе с бывшими союзниками Карфагена. Камень 1 на рисунке готов к взаимодействию с угловыми белыми камнями. Если черные пресекают соединение, то теряют темп, и белые раскалывают позицию черных на две части камнем 3. Отмеченные черные оказываются в окружении. При этом у Карфагена остается еще один удар в спину – разрезание А. Итог плачевен: поражение в войне.

Битва при Каннах

В задаче вам нужно успеть окружить и захватить римскую фалангу до того, как она сомнет центральные черные камни.

Я не мог оставить без разбора одно из самых знаменитых сражений древности – битву при Каннах. Она оказала огромное влияние на развитие военной стратегии той эпохи, продемонстрировав тупик тактики фаланги. Коротко напомню  историю сражения.

Ставший во главе римских войск после тяжелых поражений от Ганнибала диктатор Квинт Фабий Максим учел опыт трех проигранных сражений. Сознавая, что карфагеняне сильнее римлян в полевой войне, он перешел к тактике изматывания противника. Однако эта тактика не пользовалась популярностью и поддержкой крестьян, которым затяжная война и пребывание вражеской армии на территории Италии несли полное разорение.

Поэтому диктаторские полномочия Фабия Максима, прозванного Медлителем, не были продлены, и на 216 год консулами были избраны Луций Эмилий Павел и Гай Теренций Варрон. Варрон, будучи выразителем интересов римского крестьянства, стал ярым сторонником решительного ведения войны и обещал положить ей конец в тот же день, как увидит врага.

Генеральное сражение произошло при небольшом городке в Италии, который называется также, как знаменитый французский курорт Канны. Здесь располагался римский склад припасов, которой захватил Ганнибал. В битве на стороне римлян участвовало 16 легионов, не считая легковооруженной пехоты и конницы. Ганнибал располагал вдвое меньшим числом пехоты, но превосходил в коннице.

Римский легион состоял из трех основных частей: гастаты, принципы, триарии. Гастаты принимали бой первыми. За ними шли закаленные в боях принципы. Третий ряд составляли хорошо вооруженные триарии из богатых семей. Каждая часть легиона был разделена на манипулы, которые выстраивались в шахматном порядке, чтобы принципы могли пройти вперед и сменить гастатов, а триарии сменяли принципов. Одномоментно в битве участвовало около четверти легиона, но постоянное давление задних рядов и смена уставших манипул свежими и более сильными отрядами создавали сильнейший натиск на обычно неорганизованные армии противника.

Варрон придумал выстроить превосходящие римские войска в виде ударного кулака. Римляне сузили фронт, чем добились глубины строя до 70 рядов пехоты. На рисунке условия задачи мы видим отмеченные белые камни, которые представляют длинную римскую фалангу, уже втянувшуюся в атаку центра армии Ганнибала. Предполагалось, что она раздавит пунийцев как каток, разделив на двое карфагенское войско, чтобы затем разгромить его по частям.

Ганнибал разработал план сражения в духе Александра Македонского, нивелировавший численное превосходство римлян. Он поставил кавалерию по флангам, а в центре расположил фалангу из самых слабых своих частей: иберийцев и кельтов. Их представляют прижатые к краю «поля боя» черные камни. Сильную африканскую пехоту он разделил на две колонны по 6000 и поставил их по бокам центральной фаланги, но несколько позади пехоты и конницы. Таким образом, центр карфагенского войска выступил вперед, чтобы потом под давлением римлян податься назад, превратившись в подкову со слабой центральной частью и сильными флангами. Против 4000 конницы римских союзников Ганнибал выставил легкую нумидийскую конницу в 2000, а против 2000 римской конницы поставил свою лучшую тяжеловооруженную конницу в 8000. Его план был следующим.

8000 опрокидывали 2000 римлян, а затем карфагенская по тылам объезжали римскую пехоту и разбивали конницу союзников. Финальным аккордом должен был стать удар конницы в тыл римской пехоты. Так и случилось на поле боя. Пока огромная римская фаланга наступала вперед и продавливала центр армии Ганнибала, его конница обошла римлян с флангов и ударила им в тыл. Неожиданный удар обратил в бегство задние ряды фаланги римлян, и передние из-за этого остановились, не получая ожидаемой смены свежими силами. В это время стоящие по бокам африканцы окружили римскую пехоту слева и справа. В результате на римлян напали со всех четырех сторон.

Согласно классике военного искусства, более слабый не должен окружать сильного. Но Ганнибал сделал именно это. Особенностью римской фаланги в том, что она не рассчитана на борьбу перевернутым фронтом, а тем более на круговую оборону. Задние ряды должны последовательно идти вперед, на смену уже «отработавшим» манипулам. Триарии действовали воедино с двумя передними рядами. Их цель непрерывно наступать, пока противник не будет опрокинут и побежит. Когда же раздался клич: «Натиск с тыла!», триарии были вынуждены развернуться и принять бой. Это привело к остановке передних рядов. В итоге фаланга перестала работать как ударный кулак, потеряв натиск наступления. Как только римская военная машина сломалась, фаланга перестала существовать как организованная сила, а битва превратилась в побоище.

Для Ганнибала было критически важно, чтобы римляне не прорвали его слабый центр, до того, как конница нанесет задуманный удар с тыла. Поэтому он лично руководил этим участком. Но ему нужны были и хорошие командиры над конницей. История знает множество сражений, в которых кавалерийское крыло одерживало победу, но затем победоносная конница, вместо того чтобы ударить на неприятельскую пехоту, увлекалась погоней за разбитой конницей неприятеля и тем самым уничтожала ценность своего успеха для исхода сражения. В этот раз конница проявила себя в полной мере. Разгром римлян был полный, а битва при Каннах вошла в учебники военной стратегии.

Ниже показано решение задачи. Если вы рассматривали первый ответ белых на место белого № 4, то черные все равно приведут белых к такому же решению с помощью своевременного вброса камня на место № 3.

Автор: Михаил Емельянов.

при написании статьи использована работа Ричарда А. Габриэля «Why Hannibal Lost?»

Метки: Ганнибал, Карфаген, Паническая война, Рим, стратегия игры Го, Сципион. битва при Каннах

Comments are closed.